Она тихонечко присядет на диван,
И тот объятья ей раскроет мягким пледом,
Укутав слезы, и невзгоды, и обман,
Что вечно тянутся за ней упрямо следом.

И сбросив тапочки движением одним,
Подтянет ноги, подбородок-на колени,
И память вновь ее закружит в танце с ним
В далеком парке, где следил за ними Ленин.

С прищуром вождь смотрел на них всегда,
Когда встречались в шесть ноль-ноль у постамента.
Ведь он отсчитывал курсантские года
Любимца публики и дев, интеллигента.

Промчались годы, он их видел с высоты.
Судьба доверила штурвал-за ним победа.
Но не исполнила заветной лишь мечты.
Она в объятьях....Не в его....В объятьях пледа...

Сизокрылое утро парит над землей,
Примеряя наряды из рос.
День знакомой пойдет для него чередой,
А под вечер помчит под откос.

Ночь поймает его у подножья горы
И на свой пригласит маскарад.
Обойдет все заснувшие мирно дворы,
Сновидений устроив парад.

Бирюзовые глаза
Затянуло серой мглою.
По щеке течет слеза -
Почему я не с тобою?

Время вылечило враз -
Бирюзу смешало с серым.
Голубой оттенок глаз
Самый стойкий, самый верный.

Кленовый листик - осени ладонь.
Вот - линия судьбы.
Вот - жизни жилка.
Скажу тебе: ты попадешь в огонь
Или в гербарий золотой картинкой...

Нет, не желаю бал воспоминаний
Устраивать в пустынной голове.
И тошно от навязчивых признаний,
Что сыпались, теряясь как в листве,
В словах высокопарных, кучерявых,
Витиевато сложенных тобой.
Я прячусь от назойливо-упрямых
Видений, прорисованных судьбой.
И пустота, добытая годами,
Оберегаема безмолвием души.
Слова ж, как на парад, идут рядами -
Бери лишь ручку и пиши, пиши, пиши....

Хлестко, жгуче, не жалея
Бьет листву осенний дождь.
Уж промокла вся аллея,
Дуб стоит, как старый вождь.

Хлестко, жгуче, не жалея,
Обменялись "парой слов"....
Он утишит боль, пьянея,
И на стол поставит штофф.

Ей подруга до рассвета
Все расскажет про себя,
И про то, что счастья нету.
И уйдет, весь свет кляня.

Новый день раздвинет шторы.
Дождь уж в прошлом. Солнце вновь.
А следы вчерашней ссоры
Пусть сотрет с души любовь.

Украдкой, нежно, чуть дыша,
Ласкает утро гладь морскую.
К тебе летит моя душа,
Я по тебе сейчас тоскую.

По бархатистым берегам,
Песком укрытым столь надежно.
И по бушующим волнам,
Умывшим пляж неосторожно.

Но вдаль смотрю и вижу лишь
Мощеных улиц серый камень.
И слышу утреннюю тишь
В плену лазуревых мечтаний.

О, Господи, можно тебе написать?
И адрес какой указать на конверте?
Запутанных мыслей несметная рать
Несется галопом в шальной круговерти.

Без помощи трудно понять-что к чему.
Ты знаки даешь. Я их плохо читаю.
Смогу рассказать лишь Тебе одному
Про сотни дорог, по которым плутаю.

Я знаю, ответ не доставят с небес
Письмом заказным с канцелярской печатью.
Я буду его ожидать, как чудес,
Всем сердцем припав с замираньем к Распятью.

Девушка в юбке по моде плиссе
Кофе цедила из чашки глясе.
Толстый мужчина под черным зонтом
Жутко испуган был черным котом.

Трижды он сплюнул, крутился волчком,
Трижды крестился знаменьем тайком.
Вот за окошком того же кафе
Двое друзей подрались подшофе.

Дождик пролил свой июньский запас.
Девушка делает новый заказ.

Проник сквозь шторы в дом рассвет,
Прогнал прозрачную дремоту.
Простыл июльской ночи след,
И день берет шальную ноту.

Трамвай заливистым звонком
Напоминает стих Барто.
И в горле чувствуешь ты ком -
Вернуть бы детство....лет на сто!

Чтоб утро летнее встречать
Не в суматохе взрослых будней.
Чтоб мама села на кровать,
И к ней прильнуть, как пес приблудный.

Так нет, житейские дела
Зовут и гонят нас по жизни.
И голова белым-бела.
И взгляд все чаще с укоризной.

Но счастья детского кусочек
К душе прилип, как пластилин.
И сотни тысяч ярких точек
Сольются вмиг в сюжет один.

Когда босой, да по траве
Бежишь в своих воспоминаньях.
И только ветер в голове,
И взрослость брезжится в мечтаньях.

Абажур рябины спелой
Скоро вспыхнет за окном.
И ватагой оголтелой
Воробьи собьются в ком,
Защищая крошки хлеба
От раздутых голубей.
И седая блеклость неба
Все становится видней.
Скоро осень шаль набросит
И укутает бульвар.
Лето нас, увы, не спросит-
Что хотим на память в дар?
А хотелось бы лазури,
Маков алые поля,
Солнца жгучего до дури
Взять с собой.....до февраля.

Заплело пшеницу в косы
Радужное лето.
В речке мочит ноги босы
И счастливей нету
Дней, ромашкою пропахших,
Мятой и душицей,
Да ночей, во тьме сиявших
Девой Луннолицей.

Купола, купола церквей,
Чьи кресты подпирают небо.
Летний зной разнесет суховей
И умчится в далекую небыль.

Золотистость созревших полей
Расцветила остатки лета.
И поведал в тиши соловей,
Что его уже песенка спета.

Скоро осень подарит покой,
Улетающих стай голоса.
На прощанье махнем им рукой
И молитву пошлем в небеса.

Неспелым яблоком катился день к закату
И мятной зеленью окрасил небосвод.
Ей облака, как сахарную вату,
Вдруг захотелось взять в беззубый, старый рот.

Жизнь убежала по тропинке за лесами,
Умчалась в горы, бурной речкой унеслась.
Сплести бы косу, да вот только волосами,
Старушка впрок, увы, не запаслась.

Седые, редкие, короткие былинки
Легли послушно под батистовым платком.
Росой дрожащие, прозрачные слезинки
Рукой иссохшею смахнула прочь тайком.

Картины детства проплыли на карусели,
Где мама, папа и любимая сестра
За Новогодний стол, смеясь, все вместе сели,
Где было шумно, были гости до утра.

Она вздохнула, и улыбка заиграла
На ее маленьком, морщинистом лице.
Так и стояла, словно тайну вмиг узнала,
На покосившемся, облупленном крыльце.

Взгляд скользит по листу,
А на нем пустота.
И видна за версту
Обнаженность холста.

И слышны невпопад
Завыванья зимы,
Хоть кружит листопад
И влюбленные мы.

На бумаге судьбой
Предначертан весь путь.
К нам приставлен конвой.
И с пути не свернуть.

Слева от меня - иллюминатор,
Справа - незнакомый гражданин.
Ну зачем, скажите, мне экватор
С тысячью холодных, скользких льдин?

Мой сосед - полярник по призванью.
Я же холод вовсе не люблю.
Арктику я знаю по названью,
Данному большому кораблю.

Третий час летим над облаками,
Ледолюб рассказом окрылен.
Мы на рейс садились чужаками,
А теперь я в Арктику влюблен))

Густая синь стекла
Скрывает стебель розы.
Ни капельки тепла...
И к черту, ясность прозы!
Течет холодный стих
По линиям тетради.
То буйственен, то тих...
Молчите, Бога ради!
Рождается сонет.
Поэт, примите роды!
Является на свет
Потомок древней оды.

Малиновый закат не закатаешь в банки,
Малиновый закат не заготовишь впрок.
Его лишь можно пить, проделывая ранки,
На небе, чтоб сочился хмельного лета сок.

Я не делаю ошибок.
Я играю в бадминтон.
Мой сосед не без зашибов.
И меня не терпит он.

Прошлый раз моей собаке
Показал впотьмах язык.
Не участвовал я в драке.
У соседа выпал клык.

Я не делаю ошибок.
Я играю в домино.
Мой сосед не без зашибов.
Переехал в Строгино.

Ветер газетой в руках шелестит,
Птицей пакет по бульвару летит.
Солнышком день припекает макушку,
Жизни года отсчитала кукушка:

Много газет доведется прочесть,
Ну а пакетов летящих - не счесть!
Солнечных дней разноцветные нити
Жизнь подарила. Лишь крепче держите!

Темно-синее платье Азова
С рукавами из пенной волны.
Я увижу наряд твой и снова
Оживут моей юности сны.

Снова, море, запахнешь рассветом
В предвкушении радостных встреч.
И подаришь письмо мне с ответом,
Наказав его нежно беречь.

Снова брызги твои заиграют
На моем загорелом лице,
Снова мысли мои убегают
К поцелую на жарком крыльце.

Ах, как хочется на море-хоть умри!
По песочку пробежать жарким днем.
Чтоб такие же, как мы дикари
Обгоревшие пылали огнем.

А пока городской липкий зной
Обнимает и льнет, как родной.

Ах, как хочется прохлады мне в тиши!
Речка, лес и безмолвный костер.
Чтоб вокруг ни единой души,
Словно кто-то всех взял да и стер.

А пока городской шум и гам
По вскипевшим колотит мозгам.

День в подсолнухах купался,
Летний зной уж изнемог.
Шмель цветков едва касался,
Заиграл пастуший рог.

Речка жалась гладью синей
К разнотравью берегов.
Взор касался ровных линий
В поле сложенных стогов.

Я вдохнул дурман раздолья,
Счастья, радости, тоски.
Дух родимого приволья,
Что рвет сердце на куски!

На скамейке в лунном свете
Тихо юность притаилась.
Видно, в присланном ответе
Сердце девы усомнилось.

Думы медленно, тягуче
Уплывают в глубь пруда.
Их затянет, словно туча,
Темно-синяя вода.

Толь довериться посланью,
Круг порвав сомнений вечных,
И счастливой, резвой ланью
Понестись судьбе навстречу?

Толь спокойствию у ночи
Хладнокровной поучиться,
И потупив с грустью очи,
В белый мрамор превратиться?

Утро вечера мудрее,
Бог подскажет верный путь.
"А сейчас-домой, скорее!"-
Полночь всем велит уснуть.

Она не стареет, живет среди роз,
Читает романы и пьет кальвадос.
Спускается к морю послушать волну,
Ее невозможно увидеть одну.
Повсюду в компании верного дога.
И в юности звали ее недотрога.
От солнца - очки, от людей - тошнота.
Ласкает любимого нежно кота.
Ей холод не страшен - есть плюшевый плед.
И всем невдомек, сколько даме той лет.

Вот бы мне купили эскимо на палочке!
Я б играть не стала даже с Витькой в салочки.
Вот бы мне купили плитку шоколада!
Мне б тогда и мячика было бы не надо.

Но взрослыми на сладости наложен был запрет.
Твердят они, что сладости-причина разных бед.
Твердят, что лучше салочки и мячики в сто крат,
Чем сильногазированный искристый лимонад!

И вот такой неслаженной мечтаю я попасть
Туда, где много сладостей... И насладиться всласть!

Бумажный кораблик, из глины свисток-
Трофеи далекого детства.
Чернильными пятнами плакал листок
На школьном дворе по соседству.
Стирающих ручек не знали отцы,
А кубики -лучшее Лего.
И шумной ватагой неслись сорванцы,
Чтоб в речку запрыгнуть с разбега.
Мобильная связь-
Постучаться в окно,
Коль ставней оно не закрыто.
На завтрак готовила мать толокно.
Машинка для стирки-корыто.
За друга стояли мальчишки горой,
Мечтали о звездах, о небе.
И Бэтман заморский не их был герой,
А песни звучали о хлебе.
Взрослели ребята и шли на завод,
Летели к далеким орбитам,
Влюблялись, женились, продолжился род.
И детство казалось забытым.
Промчались года и с айфоном в руке,
Гордясь изумрудною челкой,
Их внуки используют мат налегке,
Базаря с отпадною телкой.
И деды давно потеряли уж вес,
В прямом, в переносном значеньи.
Другие кумиры, другой интерес
Бал правят в цветном поколеньи.
Затмению душ все ж наступит конец,
Ведь шепчут сухие уста:
Спаси, Бог, заблудших в дороге овец....
И Он их услышит с Креста.

Мне сказали, этим летом мы отправимся на юг.
И такое беспокойство охватило меня вдруг!

Должен плавать я отменно,
Должен мастерски нырять.
Дно морское с аквалангом
Я намерен покорять.

Я отправился в бассейн,
Но свернул на полпути.
Может, лучше в хор народный
Заниматься мне пойти?

В красном облаке заката
Притаился сладкий сон,
Как сережка из агата
Ждет в шкатулке блузку в тон.

Тихо стало на подворье.
Не жужжит тяжелый жук.
Комарам пришло раздолье,
Всюду слышен писка звук.

Завтра новый день родится,
Будет плакать с малышом,
С детворой в траве резвиться,
В речке плавать нагишом.

А пока взобьем подушку,
И с ладошкой под щекой
Подождем в тиши старушку-
Ночь, дарящую покой.

Куда девается весна?
Зимой она в берлоге?
Что значит "полная труба" и "волка кормят ноги"?
И как попасть на край земли?
Он слева или справа?
И почему вулкан уснул?
И что такое лава?
Кому услугу оказал известный всем медведь?
А если ухо оттоптал, то лучше уж не петь?
Зачем искать вчерашний день?
Зачем играть словами?
Пойдет тут кругом голова,
Коль брат мой перед вами!

Детство ходило в промокших ботинках,
Юность рядилась в ей свойственный шик,
Зрелость оделась, как франт на картинках,
В мудрость закутан лишь дряхлый старик.

Затрещали на море льдины,
Будто кто-то рубаху рванул.
Просыпайся скорей, "Бригантина"!
Дух бродяги во снах утонул.

Чаек крик да ветров завыванье
Режут воздух и мысли пьянят.
И приходит ко мне осознанье -
То не птицы, то годы летят...

Взмах крыла - не видать уже детства,
Взмах другой - вот и юность вдали.
И отбросив остатки кокетства,
Жизнь парит в направленьи земли.

Облезлая, продрогшая земля
Пытается согреться под лучами,
Что топят снег, который пьют поля
Еще промозглыми и долгими ночами.

Но скоро разорвется тут и там
Покров, рождающий весенние бутоны.
И понесется ввысь веселый гам,
И замолчат зимы холодной стоны.

И вновь душа, ликуя, запоет,
Подчас перевирая грубо ноты.
И вновь она запросится в полет,
Чтоб строит жизнь, как пчелы строят соты.

Свечным огарком догорает стылый день.
Окно закрыто, притаились половицы.
И на стене причудливая тень
Рисует чьи-то разухабистые лица.

Кровати старой панцирная сеть
Со скрипом доживает век тягучий.
Ее хозяин тощ и сух, как-будто плеть,
А некогда , как дуб он был могучий.

Старушка все хлопочет у печи,
Ее рукам еще подвластен добрый ужин.
И самовар тихонечко ворчит,
Мол спать пора и отдых ему нужен.

Стареют и тускнеют образа,
Но теплится душа еще в лампадке.
И детские веселые глаза
Следят за дедом с бабой чуть с украдкой.

А значит будет жить еще изба,
Встречать рассветы, провожать потом закаты.
И свадеб будет шумная гульба,
Коль старики своими внуками богаты.

Зеленым воском тронута листва,
И дышит май свободно, полной грудью.
А воробьи, как символ озорства,
Шумят в кустах, и им коты, отнюдь, не судьи.

Вот-вот черемуха накинет холода
Своим промокшим, тонким покрывалом,
Укутав села, полустанки, города.
И соловей споет о счастье запоздалом.

Мой папа летчик, как и я .
И дед, как я - строитель.
И мама тоже вся в меня.
Она, как я - учитель.

На каруселях в самолет
Сажусь я и летаю.
И знаю все наперечет
Конструктора детали.

Могу соседа научить
Определять погоду.
Когда он будет говорить,
Ему еще нет года.

И только с моей бабушкой
Не схожи мы совсем.
Она печет оладушки,
А я их только ем!

День с горы катился к ночи,
Под собой сминая травы.
Ветер бурю нам пророчил,
Шевеля листву дубравы.

Небо вот уж распахнуло
Туч темнеющих объятья.
Море волны всколыхнуло,
Как подол летящий платья.

Чайки спрятались в укрытье.
Пляж безмолвный был тосклив.
Шторма грозные событья
Предвещал вдали залив.

Но решил Господь иначе -
Усмирил разгул природы.
Только дождик тихо плачет,
Слезы льет в морские воды.

Пожелтели листья на бульваре.
Это осень незаметно поседела.
И о южном бронзовом загаре
Уж не помнит выцветшее тело.

Сквозь проем французских модных окон
Старомодный брезжится рассвет.
И гардин закручен ветром локон.
Здесь в тиши рождается сонет.

Сегодня море гладит плечи
И льнет волной к твоим ногам.
И южной розой пахнет вечер,
Скользя по темным берегам.

Сегодня ночь рассыпет звезды,
Вонзит их в бархатную высь.
И загадает путник поздний,
Чтобы мечты его сбылись.

А завтра снова с морем встреча,
Прогулка в парке в жаркий день.
Жаль только отпуск скоротечен,
Вот-вот исчезнет, словно тень.

На склоне горы есть чудесный цветок.
Его не погубит лавины поток.
Его не растопчет отара овец.
Его не вплетут в разноцветный венец.
Растет тот цветок на листе у меня.
Его рисовал я сегодня полдня!

Года сменяют век на век.
В основу бег положен.
Но как же хрупок человек!
И как Судьбой стреножен...

Вот он расправил два крыла-
Надежду и Отвагу.
И жизнь на взлет добро дала,
Разлиновав бумагу.

Но строчки вкривь бегут и вкось,
Как дождь сбегает с окон.
Все перепуталось, сплелось
В один намокший кокон.

Но к солнцу тянется росток.
К Теплу, Добру и Свету.
С намокших крыльев слез поток
Иссякнет. Будет лето.

И будет розовый закат
Манить на небо в горы
Из облаков, что в ряд стоят,
Притягивая взоры.

И будет чай, и будет мед,
И будут разговоры.
Из года в год. Сколь Бог пошлет.
О вечном будут споры.

Ветер с гардиной играет украдкой.
Близится ночи прохладной пора.
Книга уснула в объятьях с закладкой,
Крепко страницы сомкнув до утра.

Ваза баюкает ветки сирени,
Те уж склонили соцветья голов.
Лампа бросает причудливо тени
На обнаженность дощатых полов.

Мерно стрекочут в укрытьи цикады,
Сад обнимает стареющий дом.
После жары обещает награду
Издалека доносящийся гром.

Луна сегодня лишь моя
На темном, мокром небе.
Слегка пугая, но маня,
Сулит дорогу в небыль.
И в лужах звезды утопив,
Глядит надменно сверху.
В меня проник тоски мотив,
В душе найдя прореху.
А утро все сотрет рукой
Прозрачной, невесомой.
Дарует ясность и покой,
Откроет все засовы.
И в даль степную уплывут
Сомненья и тревоги.
И зори в горы позовут.
Сей шанс дарован многим:
Подняться ввысь, достать луну
И доказать себе лишь -
Коль вверх идешь, а не ко дну,
Пожнешь и перемелешь
Все зерна, что пошлет Судьба.
Награда ж - быть с мукою.
А это лучше, чем ходьба
С протянутой рукою.

Ромашки, маки, клевер дикий.....
Вдыхая лета аромат,
Я на лугу лежу...Безликий...
И каждой Божьей твари рад.

Вот жук летит, жужжа надрывно.
Вспорхнула бабочка с цветка.
Я наблюдаю безотрывно
За танцем робким мотылька.

Я растворился в душном зное,
В своих раздумьях и мечтах
О жизни вечной и покое,
Что нам сулят на небесах.

По стеклу течет река,
По стеклу оконному.
Слышен дождь издалека
Мальчугану сонному.

Дрема тихо растворит
Звук осенних капель.
И волшебных сотворит
Длинноногих цапель.

Будут птицы те стучать
Клювами в окошко.
И про дождь напоминать,
Но совсем немножко...

В тени моих воспоминаний
Играет тонкая свирель,
Сплетая отзвуки скитаний.
И нежных красок акварель
Кладет палитру мне на раны.
Глаза закрыты. Спит душа,
Желая слышать глас органа
И замирать, едва дыша,
От буйства красок ликованья,
От новых запахов весны.
Мечты во власти ожиданья.
Лишь сны....несбыточные сны.

На улице Неглинке живет один старик.
Он носит по старинке пальто. Не пуховик.
Он курит папиросы. Пьет терпкое вино.
Комично водит носом, когда глядит в окно.

На блюдечке сметану коту он подает.
Желе из модных банок Маркиз не признает.
Стучит с соседом в шашки. На грош. Не на пятак.
Не делая поблажки, коль тот пошел не так.

На улице Неглинке живет старик с котом.
И шаркают ботинки по лужам под зонтом.

Васильковыми брызгами полдень цветет
И ромашками машет в букете.
Незаметно, на цыпочках вечер придет
И споет ветерком нам о лете.

О его скоротечности и красоте,
И о нраве горячем порою,
О прозрачной лазури небес в высоте
С облаками над белой горою.

И запахнет грозой, и встревожится лес,
Трепеща изумрудной листвой.
Полевые цветы с ароматом чудес
Со двора унесем мы домой.

Тягучим медом льется разговор,
Но сладости, увы, в нем слишком мало.
Иные фразы - будто приговор,
Иные - словно огненное жало.

Зачем беседу длим?
Скажи ты мне, дружище!
Мы лестью приправляем жгучий яд.
И вот уже сидим у пепелища
Костpа, в котором чувства догорят.

Честней признаться было бы друг другу,
Что мы ошиблись в выборе своем.
И не ходить по замкнутому кругу
В печальном одиночестве вдвоем.

Замша листьев облетевших
Выстилает тихий лес.
Он от звуков надоевших
В гуще осени исчез.

Смолкло птичье щебетанье,
Смолкли возгласы зверей.
С днем осенним расставанье
Все становится видней.

Необуздан резкий ветер,
Под узцы его не взять.
Словно жертву заприметил-
Тучу в небе начал гнать.

Холод душу робко тронет
Мимолетною тоской,
И в мечтах своих утонет
Присмиревший мир людской.

Ты покупаешь мне миндаль
И варишь в турке кофе.
Рисуешь сказочную даль
И мой размытый профиль.

Ты любишь августа рассвет,
Залитый соком груши.
Друг друга зная много лет,
Сроднились наши души.

Ты добавляешь в акварель
Прозрачность красок утра.
И вот снежком покрыта ель,
Как сладкой белой пудрой.

Я на холсте твоем живу
В обличьи верной музы
То ли во сне, толь наяву,
Любви скрепляя узы.

Припорошен пылью город-
Дождь давно не умывал.
Под диван журнал заброшен,
Пес вчера его порвал.

Спит в стенных часах кукушка,
Задремала на часок.
Словно древняя старушка
Отдохнуть решила впрок.

Лето в доме притаилось,
И спасаясь от жары,
В чашке чая растворилось-
До осенней пей поры!

Кто мне сможет дать ответ-
Можно жить совсем без бед?
Не вставать пораньше в школу,
Пить одну лишь Кока-Колу.

Не читать сестренке книжки
И дружить с плохим мальчишкой.
Рук не мыть, не чистить зубы,
Быть неряшливым и грубым.

Кто мне сможет дать ответ-
Это счастье или нет?

Яркий глянец терпкой вишни
Раскраснелся летним утром.
Новый день послал Всевышний,
Мир устроив тонко, мудро.

Сладость ягодам дарует
Солнца жаркого объятье.
Их в подол себе сворует
Незнакомки юной платье.

Свежесть сада пахнет ветром,
Пахнет счастьем и дождем.
И добром в душе пригретом,
И любовью, что мы ждем.